Валерий Шамшурин: «Покажите мне поэта, который без этого не может!»
Известный нижегородский писатель Валерий Шамшурин – личность трудноуправляемая. В том смысле, что его довольно сложно настроить на то, чтобы он ответил на интересующие вопросы. Жизнь меня научила: сначала Валерию Анатольевичу надо дать высказаться, излить поток мыслей, эмоций и идей, которые его как творца и мыслителя обуревают, а потом уж и о своем речь заводить... Вот и на этот раз свой почти трехчасовой разговор мы начали «издалека» - с политики...
«Мы уперлись в самовар и водку»
– Я возмущен отношением властей к культуре! Они живут поверхностными представлениями о духовности.. Вот сейчас обладминистрация проводит акцию «Нижегородские поселения». Ну подумайте, уже одно слово «поселения» вызывает довольно мрачные ассоциации. И опять же, вся акция заключается в разговорах! Вы посмотрите, на праздники приглашают артистов из столицы, а наших актеров не задействуют. О писателях вообще забыли. Обладминистрация за последнее время не помогла издать книгу ни одному нижегородскому писателю. такого безобразия нет нигде – ни в Воронеже, ни в Вологде, ни в Орле. Зачастую в отношении культуры наши высокопоставленные чиновники – духовные импотенты: Акунин, Пелевин – в литературе, Пугачева – на эстраде, Булдаков – в кино – для них тибетские вершины. Правда, последнее время мэр города стал обращать внимание на культуру. И театр «Комедiя», и кинотеатр «Октябрь» - это все его заслуги.
– А чем вас не устроило широкомасштабное празднование 200-летия Пушкина? А сколько других акций провела администрация...
– Ну почему мы всегда упираемся в самовар, водку, баню и какие-то танцы «с топаньем и свистом под гогот пьяных мужиков»? Все эти акции нужны только для тусовок на высшем уровне... Одно время я посещал их, но потом мне это обрыдло. Это уровень захудалой провинции! Как вы думаете, почему в «драме» не ставят серьезных спектаклей? Театр не в силах приобрести хорошее оформление для сцены. Вот в свое время Немцов выделил оперному средства для постановки «Бориса Годунова», так спектакль до сих пор гремит!
...А причина здесь в том, что наш город долгое время был закрытым. Технократия, но не культура пользовалась большим влиянием. Те времена прошли, а отношение к культуре у властей осталось прежним. А ведь уценка культуры – это уценка самого человека.
«Под башней закопали девушку? Чушь!»
– Валерий Анатольевич, а почему вас вдохновляют именно исторические сюжеты? Дает о себе знать историческое образование?
– В наше время происходит немало того, что в истории уже было. Сейчас я наблюдаю за предвыборной компанией. Во власть лезут люди, далекие от понимания того, что власть – прежде всего великая ответственность. И человек, облеченный властью, должен работать на всех, кто его вознес, а не заставлять всех работать на него.
– Ваши книги выпускают издательства Москвы. Писательский труд сейчас хорошо оплачивается?
– Да, в Москве ежегодно выходят мои книги. Но не с каждым издательством я соглашаюсь сотрудничать. Бывает, не устраивает отношение редакторов, престижность издательства. Что касается денег, то они небольшие.. Зато я занимаюсь делом, которым призван заниматься.
– Что такое работа писателя: жесткая самодисциплина или, наоборот, потакание своим прихотям: хочу – пишу, хочу – не пишу? Ведь не секрет, что некоторые литераторы оправдывают свою лень тем, что к ним не приходит долгожданное Вдохновение...
– У меня дисциплина очень жесткая. Мне некогда отвлекаться на посторонние вещи. Нужно столько источников прочесть! Например, для того, чтобы написать свой последний роман, мне понадобилось перечитать сотни книг. Я неделями сидел в областной библиотеке! А когда писал Кузьму Минина, то пользовался и польскими, и английскими источниками. Ходил в иняз. Тяжело без знания языков. Наше поколение много потеряло из-за того, что иностранные языки нам преподавали формально.
– Вам, вообще, часто встречаются в исторической литературе разные неточности, несовпадения, а то и откровенная ложь?
– Да, у нас действительно как-то небрежно относятся к историческим фактам. Мы привыкли слепо верить в некоторые утверждения. Например, о том, что под Коромысловой башней живьем закопали девушку, «чтобы башня крепко стояла». Это же чушь собачья!. Башня строилась православными людьми. А по нашей вере – это же преступление, нарушение заповеди «Не убий!» Недавно я в который раз перечитывал «Войну и мир». Так вот, Толстой там как художник представил свой взгляд на события. Слукавил он кое-где, перегнул...
– А есть ли у вас своего рода эталон исторического романа?
– Меня всегда вдохновлял «Петр I» Алексея Толстого.
«Ради нужной книги могу и поголодать»
– Вас часто видят в «Дирижабле»
– Да, там бывает очень хорошая литературв. Я, кстати, не понимаю тех, кто говорит, что на лотках много дурного чтива. Каждый видит то, что хочет видеть. Читают Маринину – ну и что в этом плохого?
– Наверно, на книги вы тратите целое состояние...
– Если мне книга нужна, буду голодать, но куплю. Мое последнее приобретение – книга о библейском обществе в Александровские времена. За 94 рэ. А недавно дочь прислала из Санкт-Петербурга «Записки об Аракчееве», здесь их не найти.
– Вопрос о планах – банальный вопрос. И все же: говорят, что вы приступили к новому роману...
– Да, я пишу роман о времени Николая I. Это будет абсолютно новый взгляд на декабризм, отделение «чистых» от «нечистых». Ведь декабристы были очень разными людьми! Во всяком случае, это будет не герценовский подход, который пристрастно воспринимал декабризм, во всем виня Николая I.
«Бывало, тоже грешил»
– А это правда, что у вас дома есть «музейный экспонат» - кровать, на которой спал писатель Виктор Астафьев?
– Правда. Он был у меня в гостях, ожидал самолета и прилег отдохнуть. На Виктора Петровича сейчас очень налетают, склоняют его роман «Прокляты и убиты». Но я думаю, у него много скопилось того, о чем нельзя было говорить раньше. Кстати, я давно дружу с поэтом Виктором Федоровичем Боковым, автором знаменитого «Оренбургского платка». В свое время он был в близких отношениях с Борисом Пастернаком. У них даже дачи в Переделкино рядом. И я всегда, когда туда приезжаю, первым делом иду к Бокову.
– А интересно, по какому принципу дружат писатели – с теми, кто хорошо, по их мнению, пишет, или с теми, с кем приятно общаться?
– Наверно, дружба возникает все-таки между теми, кто близок по духу. Я нахожу общий язык с Фазилем Искандером, хотя мы – писатели из разных лагерей. Кстати, недавно мне случилось познакомится с Беллой Ахмадулиной. Такой интересный человек! И это – несмотря на возраст, недомогания.
– Последние несколько лет ходят слухи, будто бы она то ли наркоманка, то ли алкоголичка...
– Слышал об этом, слышал. Но ничего такого не заметил. А вы покажите мне поэта, который был бы примерным обывателем? Вы представляете, какой огромный стресс – работа писателя, актера, художника!
– Но ведь вы, насколько мне известно, не злоупотребляете...
– К теперешнему образу жизни я пришел сознательно, поскольку считаю, что писатель должен быть здоровым человеком. Бывало, конечно, тоже грешил этим делом: выпить был не дурак, курил...Но однажды понял: если хочешь работать по-настоящему, это все надо бросать.
«До сих пор что-то мурлычу себе под нос»
– Писатель является своего рода центром в семье, вокруг которого домашние устраивают настоящие хороводы, ходят на цыпочках, разговаривают шепотом...
– Мы с женой уважаем привычки друг друга. Когда я работаю, на столе у меня просто завал из бумаг. Но она знает, что трогать ничего нельзя. И, конечно, она старается войти в мое положение, не зовет к телефону, сама ведет переговоры, подает чай...Но иногда все бывает с точностью до наоборот. Когда она составляет расписание (она у меня замдиректора Нижегородского художественного училища), тут уж чай ей подаю я. Или когда она зачитывается какой-нибудь книгой.
– А у вас никогда не было такого: «не знаю, о чем буду писать»?
– Сейчас уже не бывает. Это может быть до 14 лет.
– Как вы думаете, если бы вы не стали писателем, где бы вы смогли себя проявить?
– В оперном пении. Я очень люблю петь. Говорят, у меня неплохой голос. До сих пор что-то мурлычу себе по нос.
«Светская жизнь» о Валерии Шамшурине
Родился почти 61 год назад на станции Агрыз между Татарией и Удмуртией, недалеко от родины Чайковского – Воткинска, чем очень гордится. Окончив историко-филологический факультет Нижегородского университета, вместе с друзьями отправился работать в... Сибирь. Некоторое время был директором школы, а заодно и преподавателем русского, литературы и физкультуры в одной из алтайских деревушек.
Вернувшись в Нижний, работал редактором в Волго-Вятском книжном издательстве. Затем руководил Нижегородской писательской организацией. Застал таких корифеев, как Бринский, Бережной, Кочин... Уйдя на «вольные хлеба», написал несколько романов: «Алтарь Отечества», «Неукротимый Гермоген», повесть «Меж двух огней» о пугачевском восстании, «Путник в ночи» об Александре I, биографию Карамзина... На данный момент имеет следующие регалии: заслуженный работник культуры, член правления Союза писателей России, член редколлегии журнала «Роман-газета». Однако считает, что вполне может обходиться и без Союза писателей: «До революции вообще никаких союзов не было, и Толстой не пропал, и Чехов». В 1995 году побывал в Японии на открытии памятника морякам, погибшим в битве при Цусиме.
Еще про Шамшурина