Ирина Вдовина: «Я больше не хочу нравиться всем»
Почему нижегородская телезвезда с пятой скорости перешла на четвертую
Мы с Ириной посчитали: я брала у нее интервью 17 лет назад. Тогда она была звездой телекомпании «Волга», вела «Воскресную гостиную», где каждую неделю собирала известных, богатых и умных, реже — просто умных.
Сейчас Ирина переживает «реинкарнацию». Снова «Волга» - только должность другая: директор творческого отдела. Снова авторская программа - «Простые истины», которая, по сути, та же «Воскресная гостиная», по которой за 12 лет так соскучились многие нижегородцы...
Прошло 17 лет, но Ирина не изменилась: ни внешне, ни, как мне показалось, внутренне. Она такая же открытая, простая... и в то же время глубокая. Изменилась только ее жизнь. Она уже не ждет от нее чудес. Все сбылось. Жизнь удалась.
«Вину чувствую. Прощения не прошу»
- Ирина, когда ты пришла на телевидение, к тебе довольно сурово отнеслись. Тогда ты это приняла, как будто так и надо. А сейчас как думаешь, это нормально — обращаться так с новичками?
- Сейчас совсем другая молодежь! С ними уже не прокатит то, что мы считали само собой разумеющимся. Никто не хочет сильно напрягаться, умирать за идею. Они сразу спрашивают, сколько будут платить — еще не став профессионалами. Они не согласны работать в некомфортных условиях. Могут сказать: я уезжаю, чао-какао, давайте как-нибудь без меня. С температурой уже никто не придет. А я раньше и сказать не решалась, что болею. Боялась: если не приду - мое место займут.
- И как тебе это?
- Я понимаю, что все люди разные и не стоит никого мерить по себе. Но ведь чтобы добиться результата, надо прилагать много усилий, и скорость должна быть повыше. Да, труд должен быть оплачен. Но платят за профессионализм. Это значит, что в своей профессии ты должен уметь делать все. А студенты, хоть и знают теоретически, как строится кадр и пишутся тексты, но практики-то у них нет. И ее надо нарабатывать… Сейчас много талантливой молодежи. Но они совсем не похожи на тех нас, кто стоял у истоков «Волги».
«Чего я только ни пережила - как вспомню, так вздрогну. Как же мне хотелось работать на телевидении! Я вставала в четыре утра и шла пешком от площади Комсомольской, чтобы успеть на шестичасовой эфир. У меня температура под 40, а мне так пренебрежительно: «Ну, подите, снимите что-нибудь». Это звучало все равно что: «Вы не умеете плавать? Захотите-научитесь. Это ВАМ нужно». Я хваталась за любое предложение! «Идите монтируйте передачу», - сказали мне. «Куда идти?» «Захотите - разберетесь». Я ни разу тогда не болела. Телеведущая не имеет права болеть! Я даже в отпуск не уходила, зная, что меня могут заменить. Моей дочери было всего полтора месяца, когда я вышла на работу».
(из интервью 2001 года)
- Ты говорила, что тебе сложно работать в команде из-за своей эмоциональности и требовательности. Это по-прежнему так?
- Могу вспыхнуть. «Все плохо! Вы не видите, что ли?!» А потом думаю: неужели нельзя было это же сказать поспокойнее?
- Извиняешься?
- (пауза, смущенно) Нет. Просто я потом становлюсь мягкой и пушистой. Чувствую свою вину. Как-то своими действиями даю понять, что погорячилась… Да все перфекционизм этот. Не всем это нравится. Неудобно со мной.
- Перфекционизм страшная вещь. Он ест.
- Он пожирает! Нет, наверно, я все-таки максималист. Перфекционист — это страшнее. Я знаю, где остановиться. Понимаю, что лучшее - враг хорошего.
«Звездой перестаешь быть через две недели»
- Первые шесть лет на телевидении ты ни разу не была в отпуске и не знала выходных. Сейчас аукается такое горение на работе?
- Конечно. Сплю плохо. Это отголоски тех переработок, тех нервяков, того стремления все делать «на пятерку».
- Но ведь обошлось без эмоционального выгорания?
- А вот не обошлось. Было и выгорание, и усталость, а следом и депрессия. Это началось в последние годы работы на «Волге». Телекомпания больше ничего не могла мне предложить. Зарплата маленькая, я начала думать, как зарабатывать больше, искала пути отхождения. Опереться мне было не на кого, я одна воспитывала ребенка, надо было выкручиваться… В глубине души я была к этому готова. Конфликтная ситуация давно зрела и разрешилась моим уходом. Сейчас я понимаю, что это были проблемы роста. Когда тебе говорят: «Ты звезда» - а ты зарабатываешь максимум 15 тысяч и вынужденно упираешься в «потолок».
- Ты понимала, что ты звезда?
- Георгий Сергеевич Молокин говорил: «Ты звезда, если ты можешь поднять трубку и сказать: «Это Вдовина», и больше ничего не объяснять». И у меня наступил такой момент. Это была звездность... регионального уровня. (смеется)
- Как быстро замолкает телефон звезды, когда она уходит из зенита?
- Ровно через две недели. И я к этому нормально отношусь. Так же происходит с любым человеком. Сегодня ты царь и бог, а завтра затопчут, забудут.
- Ты упомянула о депрессии. Мало кто сейчас может похвастаться, что не пережил подобного. А как победила депрессию ты?
- Я год я была в этом состоянии, и из них восемь месяцев - депрессуха конкретная, было ужасно и беспросветно. Поработала в журнале VIP-Shopping, но это быстро закончилось. Представь, каково было мне, которая вообще не может без работы, не работать? Дочка приходила из школы и говорила: «Я не хочу, чтобы моя мама варила супы, я хочу, чтобы моя мама работала». А я эти восемь месяцев только и могла, что готовить и лежать на диване. Я просыпалась в два часа дня и ждала, когда стемнеет. Я не знала, чем заполнить день… Ночь была для меня самым жутким временем. Думаешь, думаешь…
И вот в этом лежачем депрессивном состоянии мне пришла идея - открыть журнал "Respect & Q". Я горжусь этим своим проектом. Люкс-издание, лучшая бумага, нестандартный формат. А потом грянул кризис 2008-го, все начали сокращать бюджеты на рекламу...
- Что бы ты посоветовала людям: как переживать такие кризисы?
- Я думаю, все эти моменты в жизни нам даются для того, чтобы мы могли их преодолеть. Спустя годы я понимаю: человек не растет без преодолений. Это опыт. И все эти минусы когда-нибудь оборачиваются плюсами. А какой совет? Труд и молитва. Когда трудишься, мозги начинают работать. Самое главное — с мозгами договориться.
«Моя уверенность была маской»
- Ты говоришь, что даже восемь месяцев было невыносимо без работы, а как же ты прожила последние десять лет до «второго пришествия» на «Волгу»?
- Да, десять лет я была посвящена только семье. Все, чего была лишена старшая дочь Диана, с лихвой получила младшая Настя. Я с ней была с утра до вечера. Я обрела то, ради чего все эти годы работала и что так хотела получить: чтобы у меня была семья. И получив это, я успокоилась, стала в себе уверенна.
Мы живем для семьи, для близких, и когда все это приходит в твою жизнь, суета куда-то уходит. Ты уже не хочешь нравиться всем. Становишься такой, какая ты есть. Вот я сейчас на «Волгу» пришла и теперь совсем по-другому себя здесь ощущаю. Мне очень интересно работать, и я делаю это с тем же максимализмом… Но я уже спокойнее смотрю на все. Не как тогда. Ну, не будет у меня этой работы. Не пропаду, не умру. У меня дел всегда полно.
- Выходит, когда у тебя была «Воскресная гостиная», ты не ощущала себя такой самодостаточной?
- Я была поверхностно в себе уверена, а в душе — легкоранима. Понимала, что эта уверенность — маска. А на самом деле ты совсем другой человек и хочешь совсем другого — найти свою семью. Сегодня есть работа — завтра ее не будет, сегодня есть здоровье — а завтра нет. И рядом с тобой будут только близкие люди. Никому ты не нужен. Вся твоя слава, весь твой успех… ну, поговорят о тебе две недели и забудут.
«Большинство людей, которые приходят ко мне в программу - одиноки. Это только кажется, что у них тысяча друзей и никаких проблем. Но в большинстве своем те, которые состоялись и которые по жизни мчатся с сумасшедшей скоростью - несчастны».
(из интервью 2001 года)
- Ты мечтала выйти замуж?
- Да. И когда мы снимали «Воскресную гостиную» и ездили по семьям, я смотрела, как люди зажигают камины, играют на гитарах, поют дуэтами… И я думала: живет же кто-то, почему у тебя-то не складывается? Что уж я, кривая, косая, слишком многого хочу? Да нет, не сильно многого. Просто хотелось, чтобы был человек, не пенек, не валенок…
- Не полуфабрикат, как говорит один известный психотерапевт...
- Да! Чтобы не лепить из того, что было… И я нашла ровню. Мы оба Стрельцы, сильные, яркие… Бывает сложновато, но… хорошо. Знаешь, как он дочку любит? Настя у нас папина. Сергей Борисович у нее «папсик». А «мамсик» - это злая, противная, требовательная, вечно недовольная мама. (смеется)
- Как ты сейчас считаешь, почему ты так долго не получала того, чего так страстно хотела? Дело же было не в тебе?
- Нет, во мне. Я же «гоняла» на эту тему. За тридцать уже, а все не устроена. Но мне один человек сказал: «Пока ты себя не изменишь, ничего вокруг тебя не изменится». Банально, наверно, но мне тогда это так отозвалось... Я поняла, что надо меняться. Ну, не получается у меня с семьей. Значит, надо изменить отношение к ситуации. Когда что-то не получается, можно психовать, претензии кому-то предъявлять. А можно так: не получилось — значит, я недостойна, а вот ты стань хорошей...
- А чего в тебе стало принципиально более хорошего, что ты встретила наконец любовь?
- А вот стало. Не знаю. Он влюбился в меня с первого взгляда. Мы встретились под Новый год, а потом он приехал через неделю, и больше мы не расставались. И вот уже 12 лет вместе.
- Ты сама быстро влюбилась?
- Быстро. Но не с первого взгляда. Он именно то, что я хотела. Это человек не слов, а дел. От него красивых слов любви не выпросишь.
«Говорят, в природе вообще не существует мужчин, которые будут любить тебя до гроба и молиться на тебя. И я уже никогда не буду надеяться на мужчину. Так же, как, наверно, и многие женщины. Сегодня он любит тебя, завтра - другую...»
(из интервью 2001 года)
- Ирина, не могу не задать этот вопрос… Говорят, твой избранник был тогда женат?
- Да, и у него уже были взрослые дети. Конечно, я переживала из-за этого. Но он мне сказал: «Я по-любому хотел уходить, и ты тут ни причем. Если бы не ты, была бы другая».
- Многие хотят, чтобы полюбили их. А ты 17 лет назад говорила мне, что хочешь полюбить сама...
- И я полюбила Сергея Борисовича. Я всю душу ему отдала. Я только с годами поняла мудрость, что надо больше отдавать, чем получать. В юности ты в любви хочешь только получать.
- Это правда, что ты сама все делаешь по дому?
- У меня была помощница, когда Настя была маленькая. А сейчас все сама. Это трудно, но как-то у нас так сложилось, пока я не работала. Я вообще считаю, что любой труд украшает человека. На грядках ли, в офисе…
- Когда ты решила выйти на работу, муж не сказал: зачем тебе это, сиди-ка дома?
- Он наоборот понял, что есть у меня еще потенциал, и это только улучшит наши отношения. Я стала вкладывать энергию в тряпку и швабру — пора было направить ее и в другое русло. А тут на «Волге» перемены пошли, Олег Кондрашов стал генеральным директором… И я вернулась.
«Говорю дочкам: будьте самими собой»
- Вот еще интересно: почему все рвутся в Москву, а ты никогда?
- В юности я очень хотела из Нижнего вырваться! Мои подружки не хотели, но все уехали: кто в Москву, кто в Европу. А я больше всех хотела, но осталась здесь. Я человек верный, консервативный. Когда я была на «Волге», Светлана Аркадьевна Колчинская мне много в голову вкладывала, но как-то сказала: «Ты меня не бросишь? Не уедешь?» И я ответила: «Я никогда вас не брошу». И я несла ответственность перед человеком, который в меня поверил, меня вырастил. Не предать ее мне было очень важно. А уехать… Возможностей было много. Но все надо делать вовремя. Жить в съемных квартирешках — это только по молодости нормально.
- Ты тогда говорила, что у тебя только одна подруга. До сих пор дружите?
- Как-то само собой сошло на нет. Зато появилась другая - моя лучшая подруга по школе. Увиделись на встрече одноклассников и с тех пор не расстаемся. Мы до десятого класса тесно дружили, а потом у нее ранний брак, у меня телевидение… А вот сейчас опять лучшие подруги и каждый день по часу на телефоне.
- А про свое новое необычное хобби расскажешь?
- Я коллекционирую советский фарфор. Сергей подарил мне фотоальбом, и мне так понравилось! Коллекция - это замороженные деньги. Цена на него уже не будет ниже. У меня хорошее собрание, есть редкие уникальные статуэтки. Выбрала себе два завода: Ломоносовский и Дулёво. Я теперь частый гость на аукционах в интернете, а когда мы куда-то едем, то первым делом идем на «развалы». Балдеем от этого. И это так затягивает!
Сейчас в моем кругу появилось много людей с общими интересами. Я увлеклась историей, вступила в православное палестинское императорское общество, мы тесно общаемся с настоятелем Вознесенско-Печерского монастыря отцом Тихоном. Он мне душу привел в порядок, раздрай успокоил…
- Сейчас все молодятся, стремятся в 50 выглядеть на 25. А твои года — это…?
- Мое богатство, конечно. Надо с уважением относиться к своему возрасту. Конечно, стареть хочется красиво... Но без фанатичных усилий. Сейчас люди какими-то похожими становятся. У всех одинаковые брови, ресницы, одинаковые губы, томное выражение лица... Плохо все это. Я говорю дочкам: надо быть естественной. Самой собой.
- Если была бы возможность заново прожить жизнь, чего бы ты не сделала? Или тебе дороги все твои ошибки и заблуждения?
- Я бы хотела быть менее эмоциональной, вспыльчивой. И это торопыжничество… Елизавета Федоровна Романова, этот образец женского смирения, терпения, скромности, говорит, что все надо делать очень-очень медленно. Не нужна суета в жизни. Мне трудно осознать эти слова. Я очень быстро все делаю. И отец Тихон мне сказал: «Есть царский путь: спешить надо медленно».
Да, скорость жизни надо чуть замедлять. Когда не несешься — больше видишь вокруг. Но я еще к этому не пришла, мне нужно сто дел в одну минуту. Совсем чуть-чуть замедлилась, с пятой скорости на четвертую перешла. Но все равно бегу-бегу, несусь и не замечаю, что уже весна на дворе… И время так летит: понедельник-пятница, понедельник-пятница… Жизнь нас гонит куда-то, а ведь каждый день она сматывает удочки…
- Спокойно к этому относишься?
- Да. Хотелось бы, чтобы это наступило в 77 лет.
- Почему?!
- Потому что мне две семерки нравятся.