Выявлять раньше, лечить лучше
Не секрет, что Нижегородская область по онкологической заболеваемости превышает общероссийский показатель (у нас он составляет 409 на 100 тыс. населения). Только за последние 10 лет она подскочила на 11%. Однако масштабные шаги, направленные на улучшение онкопомощи в регионе, дали первые результаты: за два года на 3% снизилась смертность от онкозаболеваний. Налицо и другие хорошие тенденции. Подробности нам рассказал Виталий Терехов, кандидат медицинских наук, главный онколог Нижегородской области, главный врач областного онкологического диспансера.
 |
– Виталий Михайлович, за счет чего стало возможным снижение смертности?
– За счет комплекса мер, предпринятых в рамках программы модернизации и областной целевой программы (ОЦП) «Здоровье». Так, было поставлено оборудование, обучены специалисты, проведен ремонт. К сожалению, заболеваемость пока остается на том же уровне, но выявляемость на ранних стадиях выросла на 5%. Это неплохие показатели, но окончательно результаты программы можно будет оценить не раньше, чем через пять лет.
– Каким оборудованием оснастилась наша онкослужба?
– Мы поменяли все лучевое оборудование на современное высокотехнологичное. С 1 июня 2013 года были запущены ускорительные комплексы (которых в стране единицы) и компьютерные планирующие системы, с помощью которых мы сможем проводить конформное облучение, воздействуя только на опухоль, без ущерба для здоровых тканей. Это расширит возможности лучевой терапии и дает лучший результат.
В дальнейшем мы планируем облучать на ускорителе опухоли головного мозга – проводить так называемый стереотаксис. Это одна из альтернатив «киберножу» – высокотехнологичному лечению, на которое мы отправляем пациентам по квотам.
– Как изменилось качество помощи после реструктуризации онкослужбы?
– Реструктуризация позволила нам более эффективно перенаправить потоки пациентов. Например, в 2012 году мы сконцентрировали торакальную помощь онкобольным в одном учреждении, и можем говорить о развитии на базе диспансера на Анкудиновском шоссе онкоторакального центра, где ведется специализированный прием, а в отделении на 40 коек оперируют исключительно кандидаты медицинских наук.
Большой вехой стало открытие в 2012 году онкогинекологического отделения на 30 коек в диспансере на Родионова. В Нижегородской области это первое отделение, где оказывается узкоспециализированная помощь, что позволяет повысить результаты лечения.
На днях откроем в диспансере на Родионова еще одно отделение химиотерапии. Такима образом, у нас будет три подобных отделения: в Дзержинске, на Родионова и на Анкудиновском шоссе. Мы рассчитываем, что это позволит улучшить результаты по пятилетней выживаемости даже для пациентов с четвертой стадией.
Но полагаю, что реструктуризация не завершена. Хотелось бы объединить наши учреждения на единой территории, улучшить поликлиническую службу. Пациентов очень много, и необходимо сделать их пребывание в поликлинике более комфортным. Но пока мы не можем предпринять кардинальных мер в этом направлении из-за отсутствия площадей. Поэтому в планах – создание единого поликлинического и онкологического центра.
– Иногда приходится слышать, что лабораторная онкодиагностика в Нижнем Новгороде не имеет высокой достоверности, и люди едут пересдавать анализы в Москву...
– Не соглашусь с этим. В 2012 году по ОЦП мы запустили новую высокотехнологичную лабораторию: гистологическую, иммунно-гистохимическую, цитологическую. Это позволило нам улучшить диагностический компонент в плане гистологических и гистохимических (когда мы уточняем саму структуру опухоли) заключений. А самое главное – мы можем увеличить объем исследуемых материалов.
Что касается достоверности наших исследований, то мы участвуем в референс-центре ПФО, который находится в Казани. Это значит, что периодически мы направляем им на контроль исследованный нами материал. И именно по высокой точности лабораторных исследований наш диспансер является одним из лидеров ПФО.
Однако иногда требуется генное подтверждение анализа, чтобы более индивидуализировать лечение. В этих случаях мы направляем пациента на уточнение в Москву или Санкт-Петербург.
Как вы объясняете тот факт, что за последние 10 лет онкозаболеваемость по области увеличилась на 11%?
Благодаря программе модернизации общая лечебная сеть оснастилась оборудованием: во многих учреждениях появились аппараты УЗИ экспертного класса, маммографы, эндоскопическая техника. Это и позволило выявлять больше опухолей. Причем, если раньше мы в 60% выявляли их на третьей и четвертой стадиях, то сейчас число опухолей, выявленных на первой и второй стадии, перевалило за 50%. И это весьма обнадеживающая динамика. Ведь лечение ранних стадий менее затратно для государства и более эффективно для пациента. Как правило, в этих случаях мы лечим хирургически, и пятилетняя выживаемость, например, по раку желудка приближается к 100%.
– Что должен делать каждый из нас, чтобы не запустить болезнь?
– Не так уж и много. Женщинам рекомендую раз в год ходить к гинекологу и, помимо общего осмотра, проходить ПАП-тест на рак шейки матки. После 40 лет раз в два года делайте маммографию, до 40 лет – УЗИ молочных желез. Раз в год – ФГДС и рентгенографию легких. Если есть нарушения по кишечнику, то нужно выполнить колоноскопию. Сейчас растет заболеваемость колоректальным раком, поэтому важно исследовать толстый кишечник и убедиться в отсутствии полипов, или же удалить их. Так вы застрахуете себя от развития рака кишечника. Кроме того, мужчинам нужно посетить уролога для осмотра предстательной железы и сдать анализ крови на ПСА.
– Можно ли у нас получить весь объем онкологической помощи или в каких-то случаях не обойтись без лечения за рубежом?
– Мы оказываем полный комплекс медпомощи, по ряду высокотехнологичных методик у нас есть квоты на лечение в Москве и Санкт-Петербурге.
Что касается лечения за границей, то такие желания у людей обычно возникают, когда у него четвертая стадия, и мы можем предложить ему лишь симптоматическое лечение. Естественно, пациент и родственники верят в чудо, и на этом ожидании чуда играют различные коммерческие структуры.
Но чудес не бывает. Хороший результат – у нас или за границей – возможнен только в том случае, если опухоль была выявлена на ранней стадии и правильно пролечена. А лечим мы по тем же европейским стандартам, теми же препаратами, с помощью той же техники. Поэтому говорить о том, что наша онкопомощь хуже зарубежной – нельзя.