Александр Скульский: "Дирижер - личность самовлюбленная"
В начале лета в музыкальных кругах Нижнего было неспокойно. Все обсуждали животрепещущую новость: внезапный уход Владимира Зивы с поста главного дирижера Нижегородской филармонии. Кое-кто даже предрекал оркестру быструю деградацию и "гибель" в забвении и бесславии. Однако сейчас можно сказать, что Смутные времена для нашей филармонии прошли. После почти полугодового "безвластия" оркестр, наконец-то, обрел руководителя в лице дирижера, посвятившего ему более тридцати лет своей жизни - Александра Скульского. Случилось то, что должно было случиться.
"Значит, так нужно оркестру"
- Александр Михайлович, что значит для вас ваша новая должность? Как-то не похоже а то, что вы стремились занять место главного дирижера. А некоторые даже полагают, что вы приняли ее только потому, что ни у вас, ни у самой филармонии не было выхода...
- Дело в том, что я всегда считал, что нет такой профессии - главный дирижер, а есть профессия - дирижер. И главный - не значит, лучший. Вот, например, что такое главный врач? Это тот врач, который взял на себя решение не только профессиональных, но и бытовых, юридических и прочих вопросов... И, может быть, поэтому даже стал менее компетентным, чем обычный врач, специалистом.
Да, у меня действительно не было стремления стать главным дирижером. Все эти годы я не знал ни малейших ограничений в творчестве, поэтому у меня не было потребности занять это место. И я даже радовался, когда другие брали на себя эти - не столь приятные для меня - обязанности. Когда ушел Зива, встал вопрос, в чьи же руки перейдут все наши дела. И когда комиссия единогласно выказалась в мой адрес, я решил: что ж, я должен это сделать. Значит, так нужно. Нужно нашему оркестру.
- А с чем связан такой интервал между уходом Зивы и вашим назначением?
- Дело в том, что уход Зивы был внезапным. Во всем мире такие вопросы решаются заблаговременно. У каждого дирижера есть контракт. И если он не желает оставаться на этом месте и дальше, то он предупреждает об этом года за два до истечения срока контракта.
- За 2 года?!
- А то и гораздо раньше. Это нужно для того, чтобы завершить все свои концерты и дать администрации время на подбор новой кандидатуры. Сейчас, например, уходит главный дирижер из Нью-Йоркского оркестра - Курт Мазоф. Известно, что через два года он возглавит оркестр в Лондоне.
- А вы считаете, это нормально, что у дирижеров принято так часто менять место работы?
- Это гораздо боле серьезный вопрос, чем может показаться на первый взгляд. Есть две системы взаимоотношений дирижера и оркестра. Одна из них - контракт с дирижером заключается на 4 года, а затем его сменяет другой. Но в России более полно реализовалась другая система - когда дирижер "растит" оркестр в течение десятилетий. Как, например, Евгений Мравинский десятилетиями пестовал оркестр Ленинградской филармонии. То же самое, кстати, наблюдается и в русской театральной практике. Вспомните Немировича-Данченко, Станиславского, Вахтангова, Мейерхольда... Наш оркестр живет именно такой жизнью. И я не хотел бы, чтобы эта десятилетиями сформировавшаяся система в одночасье рухнула. Вот, пожалуй, еще одно объяснение тому, почему я принял должность главного дирижера.
"Тетя пела под аккомпанемент Гилельса"
- Вы рассказывали, что призвание быть дирижером вы почувствовали в 8 лет. Довольно неожиданное решение для мальчика из немузыкальной семьи...
- Да, действительно, мой отец был железнодорожным инженером - кстати, очень известным в этом городе, он строил детскую железную дорогу, а мама была врачом. Получается, что я вроде бы из немузыкальной семьи. Но вот моя тетя - сестра отца, очень колоритная женщина - рассказывала мне, что пела в Одессе и на рояле ей как-то аккомпанировал рыжий мальчик в штанах с заплатами. Это был Миля Гилельс!
- Многие с уважением вспоминают об Израиле Гусмане, который долгие годы был главным дирижером нашей филармонии. Говорят, что это именно он "присмотрел" вас тогда еще в Ленинградской консерватории и пригласил сюда...
- Да, так оно и было. Я проработал с ним много лет. С Израилем Борисовичем у нас было полное взаимопонимание, что в дирижерской профессии бывает исключительно редко.
- Вы анализировали, почему?
- Профессия дирижера содержит ряд опасностей. Одна из них такая. Дирижер всегда находится в центре большого коллектива, стоит на возвышении, на него направлены глаза публики и прожектора, он первым раскланивается... Поэтому у очень многих возникает соблазн считать себя главным героем оркестра и думать, что ты - выше, умнее, талантливее, прозорливее, значительнее всех. Поэтому нередко дирижер - самовлюбленная личность. Но есть опасность пустого самовозвеличивания. Да, действительно, профессия требует быть выше, умнее, осведомленнее других. Но весь вопрос в балансе - является ли дирижер лидером оркестра настолько, насколько себя им мнит. Но в большинстве своем дирижеры считают себя исключительными и наилучшими, поэтому, когда два дирижера работают вместе, у них возникает потребность самоутверждения.
- Друг перед другом? Перед оркестром?
- И то, и другое. Поэтому часто два работающих в одном коллективе дирижера - это соперники. А это конфликты, интриги, многолетнее противостояние... У нас с Гусманом этого не было стопроцентно. Это - редкость. Мы с ним не просто работали вместе, но и были близкими друзьями. Несмотря на большую разницу в возрасте.
- Как я понимаю, ваши взаимоотношения с Зивой были далеки от этого идеала?
- Сначала у нас был период неполного взаимопонимания, и мы относились друг к другу настороженно, было много разногласий, споров. Но мы сумели их преодолеть без серьезных сражений. И потом уж работали без конфликтов. Никакой неприязни у нас не было. Я могу сказать, что в этом смысле моя судьба складывается благоприятно. Если вы посмотрите на то, что творилось в этом отношении даже где-то поблизости, то увидите череду перемен главных дирижеров. И, как правило, все это было связано с конфликтами, интригами, скандалами...
" Не видел, чтобы она добивалась чего-то дурного"
- Есть мнение, что инициаторами большей части этих конфликтов становятся руководящие дамы. И Зива, когда комментировал свой уход, заявил, что устал от грубого вмешательства Ольги Томиной в дела оркестра.
- Но я же не устал, хотя работаю здесь гораздо больше чем он! Мне кажется, успеха в работе можно достичь только сотрудничеством, а не конфликтами.
- Но говорят, что Ольга Николаевна - дама действительно сложная, с сильным и властным характером...
- То, что в характере Ольга Николаевны есть властные черты - это, несомненно, так. Но хорошо это или плохо? Вот скажите, мог ли в течение десятилетий директором и художественным руководителем филармонии быть человек, лишенный этих качеств? Навряд ли. И то, что у Томиной есть эти черты - это потребность профессии. Может ли это быть плохо? Да, если властность и твердость характера будут направлены на какие-то плохие действия. Но мне не доводилось видеть, чтобы она твердо и властно добивалась в филармонии чего-то дурного. Поэтому нет повода рассуждать, что властный характер Томиной погубит филармонию и творческих людей. Не поддавайтесь, пожалуйста, на эту глупость.
- Что вы думаете по поводу конфликта Евгения Светланова?
- Что ж, это очень поучительный конфликт. Светланов - один из крупнейших дирижеров нашего времени и именно с ним Государственный оркестр достиг наивысших успехов. Но, к сожалению, расхождения в практике жизни и работы оказались столь велики, что дальнейшая работа стало невозможной. Я искренно желаю Синайскому, который стал преемником Светланова, чтобы он возродил былую славу Госоркестра.
- Что скрывается за вашими эвфемизмами "расхождение в практике жизни и работы"?
- Да это не эвфемизмы, а простейшие понятия. Светланов живет в Голландии, руководит там оркестром. У него там контракт, деньги, налаженный быт. А в Москве музыканты получают ничтожную зарплату. Во время его разъездов они были вынуждены работать с разными дирижерами, среди которых были и малоталантливые люди. Они не чувствовали, что о них заботятся, что кто-то способствует их профессиональному росту и материальному благосостоянию, которое дают зарубежные поездки. А они были этого лишены.
"Светская жизнь стала... свальной"
- Александр Михайлович, вы ведете довольно активную светскую жизнь...
- А вы считаете, у нас в городе есть светская жизнь? Светская жизнь - это жизнь высшего света. А высший свет был в нашем обществе до революции. Но если называть современной светской жизнью жизнь творческой интеллигенции, то мне кажется, лет 20-30 назад она была более насыщенной. В сегодняшних тусовках очень велика роль совсем не светских личностей - случайно разбогатевших людей, просто торговцев, каких-то странных партийных представителей. Раньше в высший свет входили только отборные личности. Сейчас же светская жизнь стала многоликой и ...как бы это сказать... свальной.
- Многие из Скульских хорошо известны в кругах нижегородского бомонда: это и ваша жена Заряна, и ваши братья...
- Заряна - профессор консерватории по классу органной музыки, мы познакомились с ней еще когда учились в консерватории. Кстати, знаете, откуда у нее такое удивительное имя? Ее отец был большим любителем певчих птиц, и даже свою дочь назвал в честь зарянки - Заряной. Что касается братьев, то оба они - очень интересные люди. Средний, Михаил, называет себя галеристом (совладелец галереи "2*2" - Т.С.), у него уникальная колллекция слонов. Мечтает, чтобы в городе появился живой... А у младшего брата, Алексея, вообще очень интересная судьба: сначала он был врачом, затем стал паталогоанатом, потом - директором салона "Авантаж", а недавно пришел в тележурналистику, ведет программу "Суть дела".
- Вы не жалеете о том, что ваш сын не стал музыкантом?
- В свое время он учился играть на рояле, и у него были неплохие способности... Но учительница старалась сделать из него гения, поднажала... и он бросил музыку вообще. Очень свободолюбивый. Зато сейчас он компьютерщик. Я считаю, дети имеют право идти своими путем.
"Светская жизнь" об Александре Скульском
Коренной нижегородец. Семья немузыкальная. С будущей профессией определился еще в начальной школе. После окончания капеллы и музучилища закончил две консерватории - нашу и Ленинградскую. В Нижегородскую филармонию его пригласил Израиль Гусман, тогда главный дирижер. С тех пор - а прошло более тридцати лет - работает в нашей филармонии. В октябре этого года назначен главным дирижером. Редкие часы досуга проводит за роялем или скрипкой, чтением Пелевина и посещением интересных постановок. Жена - Заряна Скульская - профессор консерватории по классу органной музыки. Сын - "компьтерный гений". Еще есть два замечательных брата - галерист и экс-паталогоанатом, а ныне тележурналист. Но это - уже отдельный разговор...